Встреча с Марией Угрюмовой
Мария Михайловна, почему Вы выбрали наш филологический факультет после школы?
В школе, как и многие будущие студенты филологического факультета, я любила читать. Где же еще так много читают, как не на филологическом факультете? Почему именно ТГУ? Если скажу, что меня привлекла серьезная научная школа, престиж факультета, академические традиции, все это, безусловно, будет правдой. Но немаловажным был и эмоциональный фактор: когда я впервые летним днем увидела главный корпус, парящий в голубом небе, университетскую рощу, я поняла, что хочу учиться только здесь и больше нигде.
Что определило Ваше научное самоопределение на факультете?
Большую роль сыграл мой научный руководитель, Татьяна Борисовна Банкова. Тему, которую она предложила мне в спецсеминаре, оказалась моей любовью на всю жизнь. Сначала по ней были написаны курсовые работы, потом дипломная в специалитете. Решение исследовательской задачи, поставленной в это время, нашло продолжение в кандидатской диссертации «Лингвокультурологический портрет ребенка в говорах Среднего Приобья». Разные грани этой темы по-прежнему живут, продолжают свое существование и в моих работах, и в работах моих студентов, но уже на другом материале.
Есть ли у современных студентов интерес к диалектологии?
Об этом лучше спросить самих студентов. Думаю, что да.
А Вы, как преподаватель, замечаете их «горящие глаза»?
В этом году заканчивается молодежный грант РНФ, руководителем которого является Светлана Сергеевна Земичева. Исследовательскую команду составляют студенты и молодые ученые, в их числе и я. Работа в гранте объединила нас со следующим поколением. Видя увлеченность «младшего поколения», можно смело утверждать, что интерес к диалектологии не исчез. Диалектологическая практика у студентов второго курса является обязательной. Возможно, во время нее их отношение к диалектологии становится еще более позитивным. Я, наблюдая за студентами в ходе практики, замечаю их азарт, энтузиазм, стремление записать какое-то новое диалектное слово, своими глазами увидеть предметы старинного быта, которые еще сохранились в деревнях. Многие люди бережно хранят историю своей семьи, своего села и иногда делятся с нами сокровенным – семейными преданиями, радостями и горестями своей жизни, историями любви. Уверена, что диалектология живет и будет жить.
В школе, как и многие будущие студенты филологического факультета, я любила читать. Где же еще так много читают, как не на филологическом факультете? Почему именно ТГУ? Если скажу, что меня привлекла серьезная научная школа, престиж факультета, академические традиции, все это, безусловно, будет правдой. Но немаловажным был и эмоциональный фактор: когда я впервые летним днем увидела главный корпус, парящий в голубом небе, университетскую рощу, я поняла, что хочу учиться только здесь и больше нигде.
Что определило Ваше научное самоопределение на факультете?
Большую роль сыграл мой научный руководитель, Татьяна Борисовна Банкова. Тему, которую она предложила мне в спецсеминаре, оказалась моей любовью на всю жизнь. Сначала по ней были написаны курсовые работы, потом дипломная в специалитете. Решение исследовательской задачи, поставленной в это время, нашло продолжение в кандидатской диссертации «Лингвокультурологический портрет ребенка в говорах Среднего Приобья». Разные грани этой темы по-прежнему живут, продолжают свое существование и в моих работах, и в работах моих студентов, но уже на другом материале.
Есть ли у современных студентов интерес к диалектологии?
Об этом лучше спросить самих студентов. Думаю, что да.
А Вы, как преподаватель, замечаете их «горящие глаза»?
В этом году заканчивается молодежный грант РНФ, руководителем которого является Светлана Сергеевна Земичева. Исследовательскую команду составляют студенты и молодые ученые, в их числе и я. Работа в гранте объединила нас со следующим поколением. Видя увлеченность «младшего поколения», можно смело утверждать, что интерес к диалектологии не исчез. Диалектологическая практика у студентов второго курса является обязательной. Возможно, во время нее их отношение к диалектологии становится еще более позитивным. Я, наблюдая за студентами в ходе практики, замечаю их азарт, энтузиазм, стремление записать какое-то новое диалектное слово, своими глазами увидеть предметы старинного быта, которые еще сохранились в деревнях. Многие люди бережно хранят историю своей семьи, своего села и иногда делятся с нами сокровенным – семейными преданиями, радостями и горестями своей жизни, историями любви. Уверена, что диалектология живет и будет жить.
Мария Михайловна Угрюмова
— кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного ТГУ.
— кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного ТГУ.
Интервью провели и подготовили студенты ФилФ:
Малика Дугачева
Максим Бойко
Алёна Фахрутдинова
Оформление и редактура:
Егор Евсюков
Малика Дугачева
Максим Бойко
Алёна Фахрутдинова
Оформление и редактура:
Егор Евсюков
Диалектологическая практика, о которой Вы сказали, подразумевает экспедицию в сельскую местность для сбора примеров диалектной речи?
Да, совершенно, верно, экспедиция — один из видов практики. Я выезжала в экспедиции несколько раз.
Как бы Вы описали собственный опыт участия в этих экспедициях?
Незабываемый! Первый такой выезд — всего на один день — был еще в студенческие годы, с научным руководителем. Мы посетили деревню Петрово Томского района. Позже, уже во время учебы в аспирантуре, мы со студентами ездили на север Томской области – в старинные села Парабель и Нарым, они старше Томска. И это действительно было одно из самых незабываемых путешествий, хотя, казалось бы, что в этом такого необычного – выехать в село в Томской области. На самом деле, это очень интересно и в научном, и в эмоциональном плане. Мы записывали некоторых информантов, которые являются носителями того самого старожильческого диалекта, который изучается кафедрой русского языка на протяжении семи десятков лет. И вот впервые слышишь это не в записи, а от живого человека, и думаешь — ого, люди говорят так, как в диалектном словаре! Говоры действительно существуют, они живы! Кроме наших сибирских говоров до глубины души в этих поездках поразила красота сибирской природы, ее величие. Конечно, не могу не сказать о людях: мы познакомились с очень открытыми, щедрыми во всех смыслах людьми. Помню, как одна местная жительница, узнав, что мы собираем «всякие старинные слова», на следующий день пришла с тетрадью, в которой для нас записала всё то «необычное», что говорила ее мама, и к каждому слову дала пояснение. Это было очень трогательно.
Да, совершенно, верно, экспедиция — один из видов практики. Я выезжала в экспедиции несколько раз.
Как бы Вы описали собственный опыт участия в этих экспедициях?
Незабываемый! Первый такой выезд — всего на один день — был еще в студенческие годы, с научным руководителем. Мы посетили деревню Петрово Томского района. Позже, уже во время учебы в аспирантуре, мы со студентами ездили на север Томской области – в старинные села Парабель и Нарым, они старше Томска. И это действительно было одно из самых незабываемых путешествий, хотя, казалось бы, что в этом такого необычного – выехать в село в Томской области. На самом деле, это очень интересно и в научном, и в эмоциональном плане. Мы записывали некоторых информантов, которые являются носителями того самого старожильческого диалекта, который изучается кафедрой русского языка на протяжении семи десятков лет. И вот впервые слышишь это не в записи, а от живого человека, и думаешь — ого, люди говорят так, как в диалектном словаре! Говоры действительно существуют, они живы! Кроме наших сибирских говоров до глубины души в этих поездках поразила красота сибирской природы, ее величие. Конечно, не могу не сказать о людях: мы познакомились с очень открытыми, щедрыми во всех смыслах людьми. Помню, как одна местная жительница, узнав, что мы собираем «всякие старинные слова», на следующий день пришла с тетрадью, в которой для нас записала всё то «необычное», что говорила ее мама, и к каждому слову дала пояснение. Это было очень трогательно.
Заметки на полях
- Нарым (осн. 1596) — старейшее историческое поселение Томска, основанное в ходе освоения Сибири казацким воеводой Т. Фёдоровым. Не менее значимо в историко-культурной перспективе и село Парабель (осн. 1600) — крупнейший центр объединения чалдонских деревень.
Ваши работы посвящены лексике, которая касается тематической сферы «детство». С чем связан выбор такой темы?
Эту тему предложила Татьяна Борисовна Банкова, мой научный руководитель. У нее в этом плане настоящее чутье, она видит, кому из студентов что будет интересно. Тема сразу меня очаровала, я с большим интересом работала над ней.
Почему Вы решили изучать именно сельские говоры, а не городские?
Диалект — это та форма, которая функционирует в сельской местности. Еще одной из форм существования национального языка является городское просторечие, но это уже за рамками исследуемого нами материала.
Мария Михайловна, расскажите о Вашем опыте составления словарей? В чем для Вас главная цель составления словарей?
Словарь помогает изучать историю языка, языковое разнообразие. Диалектные словари — это не просто список слов, это способ сохранения и трансляции культуры, национальной памяти. Скажу достаточно затертую фразу: словарь — это вселенная в алфавитном порядке. Диалектный словарь — это тоже вселенная, он демонстрирует мир человека, уклад жизни, ценности, всё то, чем жили и живут русские люди в деревне изо дня в день. В наших томских диалектных словарях запечатлена история поколений сибиряков, это история нашей страны. Диалектный материал записывался преподавателями и студентами кафедры русского языка на протяжении семи десятков лет, и диалектные архивы — это форма памяти. Мы, читая словарь, открывая его на любой странице, многое узнаем и о прошлом, и о настоящем, о том, что важно для каждого человека. Пробовали ли вы читать словарь с любой страницы? Попробуйте! Узнаете много интересного.
Есть ли у Вас интерес к другим территориальным диалектам?
Особый интерес к какому-либо другому территориальному диалекту выделить не смогу. Но всегда с удовольствием и с интересом знакомлюсь с трудами других диалектных школ, например, вологодской или московской, которая изучает архангельские говоры. Это тоже серьезная традиция, многолетняя научная работа, поэтому работать с лексикографическими трудами этих школ — это большое удовольствие. Понимаете, диалектное слово часто настолько емкое, точное и образное, что думаешь: вот такого слова мне не хватает в литературном языке для того, чтобы передать свою мысль или чувство.
У томской лексикографической школы есть какие-то особенности по сравнению с другими школами?
Чтобы сравнивать, надо хорошо знать другие, поэтому я могу сказать о томской диалектологической школе без сравнительного аспекта… Всегда возникает чувство гордости на разных конференциях, встречах, симпозиумах, когда коллеги из других университетов говорят о Томске. Каждый член лексикографического сообщества всегда выражает свою признательность, уважение, восхищение томской диалектологической школой. Действительно, наши ученые сделали огромный вклад в мировую лексикографию. Конечно, прежде всего, в диалектную лексикографию, но можно говорить и о мировой, потому что словари, созданные на кафедре русского языка, часто не имеют аналогов в мировой практике.
Возможно, это связано с территорией?
Это связано не только с территорией, не только с материалом, но и с личностями, которые стояли у истоков школы — Вера Владимировна Палагина, Ольга Иосифовна Блинова, и теми, кто продолжал и продолжает эту работу — это вся кафедра русского языка во главе с Татьяной Алексеевной Демешкиной. Здесь нет случайных людей.
Вы используете диалектные слова в своей речи?
Да, некоторые диалектные слова и выражения перекочевали в мою собственную речь, и так не только у меня, полагаю, так у любого исследователя, который занимается изучением народных говоров.
Можете привести пример?
Например, «уросить» — капризничать, упрямиться. Так говорят обычно о детях, но не только. Например, если лошадь встала и не желает двигаться с места — уросит. Иногда я это слово применяю по отношению к себе. Другой пример из вологодского словаря. Встретила там слово «упистрить». «Упистрить» значит износить какую-то вещь до негодности. Например, «я сапоги упистрила» означает, что они вот-вот развалятся.
Расскажите о проекте, связанном с диалектным материалом, в котором Вы принимаете участие.
В рамках гранта РНФ мы ввели в томский диалектный корпус словарный модуль. Если объяснять просто, он позволяет читать диалектные тексты, не обращаясь к бумажному словарю, так как к каждому диалектному слову дана ссылка. Наведя курсор на это слово, можно увидеть его толкование. В чем состояла работа нашего коллектива? В обработке и подготовке лексикографического материала для создания словарного модуля.
Эту тему предложила Татьяна Борисовна Банкова, мой научный руководитель. У нее в этом плане настоящее чутье, она видит, кому из студентов что будет интересно. Тема сразу меня очаровала, я с большим интересом работала над ней.
Почему Вы решили изучать именно сельские говоры, а не городские?
Диалект — это та форма, которая функционирует в сельской местности. Еще одной из форм существования национального языка является городское просторечие, но это уже за рамками исследуемого нами материала.
Мария Михайловна, расскажите о Вашем опыте составления словарей? В чем для Вас главная цель составления словарей?
Словарь помогает изучать историю языка, языковое разнообразие. Диалектные словари — это не просто список слов, это способ сохранения и трансляции культуры, национальной памяти. Скажу достаточно затертую фразу: словарь — это вселенная в алфавитном порядке. Диалектный словарь — это тоже вселенная, он демонстрирует мир человека, уклад жизни, ценности, всё то, чем жили и живут русские люди в деревне изо дня в день. В наших томских диалектных словарях запечатлена история поколений сибиряков, это история нашей страны. Диалектный материал записывался преподавателями и студентами кафедры русского языка на протяжении семи десятков лет, и диалектные архивы — это форма памяти. Мы, читая словарь, открывая его на любой странице, многое узнаем и о прошлом, и о настоящем, о том, что важно для каждого человека. Пробовали ли вы читать словарь с любой страницы? Попробуйте! Узнаете много интересного.
Есть ли у Вас интерес к другим территориальным диалектам?
Особый интерес к какому-либо другому территориальному диалекту выделить не смогу. Но всегда с удовольствием и с интересом знакомлюсь с трудами других диалектных школ, например, вологодской или московской, которая изучает архангельские говоры. Это тоже серьезная традиция, многолетняя научная работа, поэтому работать с лексикографическими трудами этих школ — это большое удовольствие. Понимаете, диалектное слово часто настолько емкое, точное и образное, что думаешь: вот такого слова мне не хватает в литературном языке для того, чтобы передать свою мысль или чувство.
У томской лексикографической школы есть какие-то особенности по сравнению с другими школами?
Чтобы сравнивать, надо хорошо знать другие, поэтому я могу сказать о томской диалектологической школе без сравнительного аспекта… Всегда возникает чувство гордости на разных конференциях, встречах, симпозиумах, когда коллеги из других университетов говорят о Томске. Каждый член лексикографического сообщества всегда выражает свою признательность, уважение, восхищение томской диалектологической школой. Действительно, наши ученые сделали огромный вклад в мировую лексикографию. Конечно, прежде всего, в диалектную лексикографию, но можно говорить и о мировой, потому что словари, созданные на кафедре русского языка, часто не имеют аналогов в мировой практике.
Возможно, это связано с территорией?
Это связано не только с территорией, не только с материалом, но и с личностями, которые стояли у истоков школы — Вера Владимировна Палагина, Ольга Иосифовна Блинова, и теми, кто продолжал и продолжает эту работу — это вся кафедра русского языка во главе с Татьяной Алексеевной Демешкиной. Здесь нет случайных людей.
Вы используете диалектные слова в своей речи?
Да, некоторые диалектные слова и выражения перекочевали в мою собственную речь, и так не только у меня, полагаю, так у любого исследователя, который занимается изучением народных говоров.
Можете привести пример?
Например, «уросить» — капризничать, упрямиться. Так говорят обычно о детях, но не только. Например, если лошадь встала и не желает двигаться с места — уросит. Иногда я это слово применяю по отношению к себе. Другой пример из вологодского словаря. Встретила там слово «упистрить». «Упистрить» значит износить какую-то вещь до негодности. Например, «я сапоги упистрила» означает, что они вот-вот развалятся.
Расскажите о проекте, связанном с диалектным материалом, в котором Вы принимаете участие.
В рамках гранта РНФ мы ввели в томский диалектный корпус словарный модуль. Если объяснять просто, он позволяет читать диалектные тексты, не обращаясь к бумажному словарю, так как к каждому диалектному слову дана ссылка. Наведя курсор на это слово, можно увидеть его толкование. В чем состояла работа нашего коллектива? В обработке и подготовке лексикографического материала для создания словарного модуля.
Заметки на полях
- Подробнее о словарных модулях можно узнать, посетив сайт лаборатории общей и сибирской лексикографии.
Какого рода были эти диалектные тексты?
Представьте себе, что вы читаете текст, в котором рассказывается о рыболовецком промысле. Это рассказывает не сторонний человек, а сам рыбак, который с детства этим занимается, и он подробно описывает процедуру подготовки, сам процесс рыбной ловли, его речь полна словами, которые для посторонних совершенно непонятны. Я читаю такой текст и понимаю, что ничего не понимаю, потому что буквально через каждое слово встречается выражение, которым я не владею: во-первых, оно диалектное, во-вторых, оно относится к группе промысловой лексики. Чтобы понять этот текст, в прежней ситуации я бы взяла словарь и каждое слово переводила с русского на русский. Введение в корпус лексикографического модуля позволяет не тратить время на это, потому что можно подвести курсор к слову и там всплывет его толкование и другие примеры употребления этого слова, поэтому его значение, семантика будут понятны.
Марина Михайловна, спасибо большое за беседу! Желаем Вам успехов в дальнейших научных поисках и интересных научных проектов.
Спасибо!
Представьте себе, что вы читаете текст, в котором рассказывается о рыболовецком промысле. Это рассказывает не сторонний человек, а сам рыбак, который с детства этим занимается, и он подробно описывает процедуру подготовки, сам процесс рыбной ловли, его речь полна словами, которые для посторонних совершенно непонятны. Я читаю такой текст и понимаю, что ничего не понимаю, потому что буквально через каждое слово встречается выражение, которым я не владею: во-первых, оно диалектное, во-вторых, оно относится к группе промысловой лексики. Чтобы понять этот текст, в прежней ситуации я бы взяла словарь и каждое слово переводила с русского на русский. Введение в корпус лексикографического модуля позволяет не тратить время на это, потому что можно подвести курсор к слову и там всплывет его толкование и другие примеры употребления этого слова, поэтому его значение, семантика будут понятны.
Марина Михайловна, спасибо большое за беседу! Желаем Вам успехов в дальнейших научных поисках и интересных научных проектов.
Спасибо!
