В рассказе Александры Деркачевой «Вершки» изображается русская глубинка, куда не доезжает скорая, где закрываются школы, а жители, молодые и старые, постепенно отходят в мир иной. В произведении царит всепоглощающая атмосфера умирания: вымирает место, уходят люди, а вместе с ними и вековые устои. Главная проблема, которую поднимает автор, — это вымирание традиций и их понимания.
Раскрывается эта тема через одну из семей в деревне: умирает старший мужчина — Николай Васильевич. Эпизоды с его похоронами поданы иронично и даже комично. В них изображается, что похороны перестали быть священным обрядом проводов усопшего. Они превратились в рутину: собраться возле дома, вспомнить хорошее, поесть кутью. Автор обезличивает народ, используя приём многоголосья, они воспринимаются единым целым. Наиболее ярко абсурдность утративших смысл традиций проявляется в споре о кутье перед поминками — это один из самых озадачивающих и забавных моментов текста:
— А кутья будет?
— Как же без кутьи то! Раз такое дело, обязательно быть должна.
— Правильно, традиция ж.
— Аксинья принесёт.
— А для чего ее готовят?
— Ну…
— И всё-таки, жалко Кольку.
Неслучайно рассказ начинается и заканчивается на кладбище, где действующими лицами становятся могильщики, Марат и Федя, чья работа напоминает офисную: для них это будничный процесс, подобный заполнению таблиц в Excel. Чувство, что они приближаются к чему-то потустороннему, атрофировано, для них это только работа: «Метр вырыл только. Родственнички то ждут», «...мы вдвоем “раз - раз” и вернёмся!». Только в 10 главе Марат начинает задумываться: почему люди умирают? Но прийти к чему-то большему могильщики не в силах, для них смерть — прихоть судьбы, чей-то замысел.
Похожее проявляется в действии другого персонажа: Аксинья, дочь покойного Николая, отвечает на все вопросы сына Коли односложно: «Так надо», «Я не знаю», «Да». Такими ответами показывается её внутренняя безучастность, отстранённость и раздражение. Ей важнее организовать процесс похорон, угодить традиции проведения, чем сделать его приличным, чтобы почтить память отца. Всё слишком формально и бездушно.
В проблеме умирания традиций ключевую роль играет название — «Вершки». В контексте рассказа это и надгробия на кладбище, и единственное, что ещё живо, но уже обречено. Однако вершки не могут существовать без корешков, о чём давно сказано в народной сказке «Мужик и медведь»: одно даёт другое. Но есть ли эти корешки в рассказе? Нет, поскольку уклад жизни, связь с предками, традиции, их смысловая насыщенность вымерли. Передалась лишь поверхностная часть: оставить лежать тело покойника на три дня, отпеть, выпить, поплакать и закопать.
Ярче всего это показано в образе той же Аксиньи: она механически соблюдает обряды и пытается привить это своему сыну Коле. Аксинья игнорирует Колю из-за своего горя, очередной утраты. Но ребёнок в типичном понимании — это совсем другое, он чист, естественен и за счёт своего незнания и непонимания наставлений, идёт неосознанно наперекор. Для него смерть дедушки — способ узнать, что такое смерть, куда уходят люди после. Он даже сравнивает похороны деда с «похоронами» муравьев:
Он сильнее наклонился к земле и долго всматривался. Один муравей тащил откуда-то из под земли другого. Тот не шевелился, а просто лежал. Коля подумал и тихо сказал:
— И у вас, значит, тоже так… Только никто не собирается…
В этом фрагменте блистательно прописаны наблюдения ребёнка: акт осознания с помощью похожего явления. Примечательней глава с посещением кладбища, в которой Коля желает сблизиться не столько с дедушкой, сколько с явлением смерти: приходит каждый день на могилку, носит конфеты, рассказывает о своих открытиях. Эти сцены, с одной стороны, пугающие из-за такого близкого контакта с мёртвым, но, с другой стороны, они умиляют из-за непосредственности, детской игры. Но приходит ли к ребёнку полное понимание: что такое смерть — неизвестно. Описание всех сцен с Колей действительно трогает за душу: они прописаны очень живо, создаётся ощущение, как будто подслушан настоящий разговор мамы с сыном, или Коля берёт нас с собой на могилку и делится своими мыслями.
Противопоставлена Коле другая героиня — Матрёна Тимофеевна, чей образ нарочито гротескный и неестественный. Она воплощение самой глубинки и её псевдоправедник. Образ Баб Мати из-за имени, активного участия в жизни деревни чем-то напоминает Матрёну Васильевну А. Солженицына. Однако все её благие начинания показаны как то, что терпит крах. Её желание помочь другому — внутренняя взбудораженность, остатки от травмирующего прошлого, когда можно было что-то улучшить, хотя бы на время. Через её персонажа передаётся постепенная смерть деревни: всё закрывается, люди умирают. Матрёна это прекрасно подмечает: «Могильных крестов то, ох, стало больше, чем душ живых…Ох - ох…». Матрёна следует этой пугающей тенденции, осознаёт свою скорую смерть физическую и духовную. Безучастие в похоронах Николая Васильевича — это момент осознания, когда в разрушающемся мире, каким представлена деревня, не удалось сохранить даже маленький мир — семью, являться участником семейных отношений:
— Ох-хох… Охо-хох… Бра-а-а-атец…
— А что братец? Столько лет не общались. Ладно бы мы семьёй были…
— О-о-ох-ох-ох-ох…… — баба Матя закрыла лицо руками и завыла.
За этим следует понимание собственной отрешённости от всего происходящего: Матрёна уже не может ничего изменить или исправить, использовать жизненный опыт в просветительских целях, ведь годы уже не те и время совсем другое.
Таким образом, «Вершки» повествуют об умирании смысловой значимости традиций, которое ведёт к разложению уклада общества, делает хорошее будущее маловозможным. Показывая обрядовые процессы иронично, акцентируется абсурдность традиций, оставшихся без корешков.
Деревня потеряла свое гнездо и более не полетит. По сути, деревня — это одна большая родовая община, но она больше не может существовать — ведь потерялась связь между поколениями. Коля — не знает своего отца и дедушку, у него есть только мать и дядя. Матрена Тимофеена даже не знает, что умер ее брат и для кого она копала сегодня могилу. Весь мир деревни находится в состоянии забытия и апатии. Мы не спросим, кто умер? Мы не спросим, где сегодня папа? Каждый себе на уме и занят только собой. Нет поддержки и общения, что и позволяло деревни жить.
Мир произведения необратим и заразен. Он как будто замер в ожидании смерти и только кладбище работает исправно и без вопросов. С таким миром сталкивается маленький Коленька, который относится к миру с интересом в отличии от остальных. Почему умер дедушка? Почему мы никогда его не навещали? Почему нельзя его навестить, чтобы не оставлять одному? который не собирается бороться со смертью, он понимает ее неизбежность. Он только приходит к дедушке, чтобы он не был один «там».
Коля не знает обряда смерти, для него это ново и непонятно. Зачем засыпают и не просыпаются? Зачем всем грустить и оставлять дедушку, брать кутью и надевать черное? Автор показывает, как детское сознание воспринимает смерть. Его она не пугает, а только интересует.
Автор использует фрагментарное повествование, он как бы показывает нам то, как сознание человека запоминает только яркие образы, а остальные смешиваются. Весь рассказ поделён на десять частей, которые по-своему раскрывают проблему и подводят к итогу – гробам.
В финале перед нами важная сцена – два березовых гроба у сторожки – большой и маленький. Смерть Матрены — это смерть корней деревни, больше все дерево не будет стоять крепко. Смерть Коленьки — это опавшие плоды, которые из-за болезни корней — не успевают даже вырасти. А остальные жители, как дерево, продолжают стоять и сохнуть. Здесь не работает справедливость, но зато кладбище – как часы.
«— Всё, отделили нас от мира, не нужны мы боле - палец без фаланги остался. А колхоз-то какой раньше был, ой, не могу…»
