Зима в Сибири больше, чем зима. Это самодостаточное – онтологическое – явление. Всё остальное познаётся в сравнении с зимой и общей своей массой называется «незима». Зима – это время и пространство, это осязаемое и осмысляемое. Зима – это прошлое, проступающее причудливым морозным узором на дымчато-молочном оконном стекле. Это настоящее, настойчиво продирающееся ослепительным солнечным светом сквозь слипшиеся белые ресницы. Это будущее, будоражащее воображение искрящимся треском стремительно тающего бенгальского огня.
Квинтэссенция зимы – встреча прошлого, настоящего и будущего – это, конечно, Новый год. А коли и день рождения тут же, тридцать первого, – невольно начинаешь примерять на себя все эти вечные метаморфозы. Конец декабря – словно тугая пружина: время становится сжатым, плотным, как слежавшийся снег – тиктактиктактиктак... И вот ёлка в праздничном уборе, повторяющая одновременно всех своих предшественниц и неповторимая, как подобны друг другу годы вечности и непохожи – человеческой жизни.
Но из года в год на новогодней ёлке в круговерти разноцветных лампочек и хрупком блеске шаров, среди многообразия диковинных игрушек одна неизменно приковывает внимание: это часы. Серебристый брегет, какие доставали из жилетного кармана светские щёголи, завсегдатаи балов и английских клубов, век спустя нашёл своё воплощение в новогоднем украшении. Чуть стёршиеся, но бойкие, напоминающие кончики листьев падуба, стрелки показывают без десяти двенадцать – застывшее мгновение нарисованного времени. Красный циферблат на белом фоне – как пометки учительской рукой на полях тетрадки: в школе ведь многим думалось, что время остановилось и урок не закончится никогда… Успех всего замысла порой решает какая-нибудь махонькая, но весьма занятная деталь. На обратной стороне корпуса любопытным глазом можно «нащупать» три углубления – два внизу и одно над ними. Может быть, именно эти загадочные рельефы и делают игрушку часами? Притаилась меж пихтовых лапок – так и хочется её нарисовать! Наверное, вдохновившись кадром из любимого мультфильма «Зима в Простоквашино», где ёлка наряжена старинными вещами, средь которых попались и часы, я лет в десять изобразила на новогодней открытке свои «старинные часы». Эта открытка сохранилась до сих пор – пережила переезд, лежит себе в книге сказок. И ведь часы-то эти проще простого, а взглянешь на них, вспомнишь разное – и в голове заиграет мотив песенки из «Карнавальной ночи» – из прошлого, из страны чудесных новогодних фильмов и удивительных ёлочных игрушек. Страны, из которой смотрят на тебя эти часы. Страны, в которой тебя не было…
Тик-так–тик-так–тик-так – набирает темп только что наступивший год. И вот уже январь, взобравшись «ёлочкой» в горку, разгоняется, летит с лёгким свистом, оставляя лишь неглубокий след на свежем пухлом снежку. И только игрушечным часам на новогодней ёлке раз в год подвластно остановить бег времени…
Квинтэссенция зимы – встреча прошлого, настоящего и будущего – это, конечно, Новый год. А коли и день рождения тут же, тридцать первого, – невольно начинаешь примерять на себя все эти вечные метаморфозы. Конец декабря – словно тугая пружина: время становится сжатым, плотным, как слежавшийся снег – тиктактиктактиктак... И вот ёлка в праздничном уборе, повторяющая одновременно всех своих предшественниц и неповторимая, как подобны друг другу годы вечности и непохожи – человеческой жизни.
Но из года в год на новогодней ёлке в круговерти разноцветных лампочек и хрупком блеске шаров, среди многообразия диковинных игрушек одна неизменно приковывает внимание: это часы. Серебристый брегет, какие доставали из жилетного кармана светские щёголи, завсегдатаи балов и английских клубов, век спустя нашёл своё воплощение в новогоднем украшении. Чуть стёршиеся, но бойкие, напоминающие кончики листьев падуба, стрелки показывают без десяти двенадцать – застывшее мгновение нарисованного времени. Красный циферблат на белом фоне – как пометки учительской рукой на полях тетрадки: в школе ведь многим думалось, что время остановилось и урок не закончится никогда… Успех всего замысла порой решает какая-нибудь махонькая, но весьма занятная деталь. На обратной стороне корпуса любопытным глазом можно «нащупать» три углубления – два внизу и одно над ними. Может быть, именно эти загадочные рельефы и делают игрушку часами? Притаилась меж пихтовых лапок – так и хочется её нарисовать! Наверное, вдохновившись кадром из любимого мультфильма «Зима в Простоквашино», где ёлка наряжена старинными вещами, средь которых попались и часы, я лет в десять изобразила на новогодней открытке свои «старинные часы». Эта открытка сохранилась до сих пор – пережила переезд, лежит себе в книге сказок. И ведь часы-то эти проще простого, а взглянешь на них, вспомнишь разное – и в голове заиграет мотив песенки из «Карнавальной ночи» – из прошлого, из страны чудесных новогодних фильмов и удивительных ёлочных игрушек. Страны, из которой смотрят на тебя эти часы. Страны, в которой тебя не было…
Тик-так–тик-так–тик-так – набирает темп только что наступивший год. И вот уже январь, взобравшись «ёлочкой» в горку, разгоняется, летит с лёгким свистом, оставляя лишь неглубокий след на свежем пухлом снежку. И только игрушечным часам на новогодней ёлке раз в год подвластно остановить бег времени…
София Горбунова — эколог, младший научный сотрудник лаборатории и методологии культуры Института искусств и культуры, преподаватель НИ ТГУ
Время: зима
