Магия повседневности в романе А. Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него»
«Петровы в гриппе и вокруг него» — роман, соединяющий в себе два разнородных способа изображения действительности: доминирующее реалистическое начало разбавляется мистическими элементами, которые расширяют не только образную и композиционную структуру текста, но и вносят дополнительные смыслы, переводя интерпретацию романа из повседневного, типичного в обобщенное, универсальное, надындивидуальное. Подобное конструирование текста — внеочередной пример авторской игры, в которой цель читателя — постараться собрать воедино разбросанные по тексту части пазла, а задача автора — до последней страницы увлекать и запутывать.
Роман А. Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него» (2016) с первых страниц погружает читателя в повседневное существование главных героев с их, казалось бы, ничем не примечательной работой, бытом, болезнями, встречами и расставаниями. Вовлечение происходит за счет знакомого читателю бытописания, которое притягивает, роднит с текстом, поскольку читающий дешифрует и узнает собственное будничное существование. Эффект узнавания себя в тексте вызывает уже давно отрефлексированное постструктуралистами чувство — «удовольствия от текста», по Р. Барту [1, с. 462-518]. Это объясняет популярность романа у читателей и его премиальность.
Примечательно то, как автор в романе накладывает реалистическое повествование на условные мистические допущения, получая текст с искаженной действительностью, в котором воскрешение мертвого объясняется анекдотически, как новогоднее чудо («милиционеры помогли доставить ожившего усопшего прямо к нему домой, потому что садиться обратно в машину с гробом он никак не желал» [2, с. 379]), а встреча с древнегреческим богом — Аидом — оборачивается внеочередной пьянкой, когда главный герой «не в силах унять карусель от выпитого им спиртного» [2, с. 378]. За счет наложения ирреальности на реальность ключевые события романа расширяются, дополняются разнородными комбинациями воспоминаний, персональными ощущениями главных героев. Совмещение разных временных пластов усложняет композицию романа. Подобное сюжетостроение позволяет автору играть с читателем, расставлять временные и ситуативные ловушки.
При дешифровке романа главная задача читателя состоит в том, чтобы сложить рассыпанный по тексту временной пазл, ответить на ключевые вопросы: кем же на самом деле является друг Петрова — Игорь? Как интерпретировать образ Снегурочки, заставившей уже успевшего разувериться четырехлетнего Петрова вновь поверить в чудо? Какую роль в романе выполняют ситуации болезни, убийства, смерти и воскрешения?
Время — отправная точка, стягивающая в единое целое романную конструкцию. А время, в котором разворачиваются основные события, указано достаточно прозрачно, поскольку наступает «год желтой крысы», а именно 2008 год. Любопытно, что все основные события романа происходят в канун наступления нового года: 1979, 1997, 2007 годы.
Главные события романа разделены повторяющимися промежутками, что свидетельствует и о точечности в развитии основных событий, и о предвосхищении некоторых ситуаций, которые происходят в настоящем. Например, исцеление Петрова-младшего таблеткой аспирина, купленной в 1979 году; детский утренник, повторяющийся в декабре 1979 и в 2007 годах и др.
В центре сюжета описание трех дней, на протяжении которых Петровы борются с охватившим все семейство гриппом. Вирус овладевает не только телом, но и сознанием центральных персонажей (четой Петровых), искажая их восприятие реальности. Болезнь как способ выхода из привычного течения жизни, временно останавливает, замедляет существование и дает больным возможность для саморефлексии. Болея, главные герои вспоминают и сам процесс погружения в прошлое приводит к выздоровлению.
В основе сочетания обыденного с мистическим — бессознательная вера в чудо, но все чудесное воспринимается главными героями как часть окружающего их серого мира. В этой связи особое положение занимает основное событие романа, ментально изменяющее, можно сказать, перекодирующее главного героя — Петрова. Это событие умело замаскировано автором и по сути уже свершилось. Ретроспективная сцена встречи маленького Петрова с «настоящей Снегурочкой» открывает череду подобных встреч с «сумасшедшими», «отморозками», ставшими частью повседневной жизни главного героя.
Ироничный стиль Сальникова — еще одна стяжка, позволяющая создать художественный мир с двоящейся реальностью. Автор в одном предложении умудряется со/противопоставить закономерное с абсурдным. На этом пограничье и рождается жесткий и циничный юмор Сальникова: «Между лавочками и кустами прогулочной зоны, что разделяли две полосы движения, гулял только собаковод с настолько мелкой собакой, что виден был от собаки больше поводок, чем она сама, и видно было, что собаковод именно собаковод потому, как его характерно волокло по улице то к одному кусту, то к другому» [2, с. 88].
Многословность, кажущаяся избыточной, — другая особенность авторского стиля. При чтении романа Сальникова создается впечатление об особой оптике в восприятии «мирности мира», говоря словами М. Хайдеггера [3, с. 200]. Изображение мира постоянно спотыкается об его вещность, которая порождает у повествователя поток ассоциаций и воспоминаний, что расширяет описание, делая художественную реальность материально-ощутимой, зримой, а значит реальной для читателя.
ЛИТЕРАТУРА
Роман А. Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него» (2016) с первых страниц погружает читателя в повседневное существование главных героев с их, казалось бы, ничем не примечательной работой, бытом, болезнями, встречами и расставаниями. Вовлечение происходит за счет знакомого читателю бытописания, которое притягивает, роднит с текстом, поскольку читающий дешифрует и узнает собственное будничное существование. Эффект узнавания себя в тексте вызывает уже давно отрефлексированное постструктуралистами чувство — «удовольствия от текста», по Р. Барту [1, с. 462-518]. Это объясняет популярность романа у читателей и его премиальность.
Примечательно то, как автор в романе накладывает реалистическое повествование на условные мистические допущения, получая текст с искаженной действительностью, в котором воскрешение мертвого объясняется анекдотически, как новогоднее чудо («милиционеры помогли доставить ожившего усопшего прямо к нему домой, потому что садиться обратно в машину с гробом он никак не желал» [2, с. 379]), а встреча с древнегреческим богом — Аидом — оборачивается внеочередной пьянкой, когда главный герой «не в силах унять карусель от выпитого им спиртного» [2, с. 378]. За счет наложения ирреальности на реальность ключевые события романа расширяются, дополняются разнородными комбинациями воспоминаний, персональными ощущениями главных героев. Совмещение разных временных пластов усложняет композицию романа. Подобное сюжетостроение позволяет автору играть с читателем, расставлять временные и ситуативные ловушки.
При дешифровке романа главная задача читателя состоит в том, чтобы сложить рассыпанный по тексту временной пазл, ответить на ключевые вопросы: кем же на самом деле является друг Петрова — Игорь? Как интерпретировать образ Снегурочки, заставившей уже успевшего разувериться четырехлетнего Петрова вновь поверить в чудо? Какую роль в романе выполняют ситуации болезни, убийства, смерти и воскрешения?
Время — отправная точка, стягивающая в единое целое романную конструкцию. А время, в котором разворачиваются основные события, указано достаточно прозрачно, поскольку наступает «год желтой крысы», а именно 2008 год. Любопытно, что все основные события романа происходят в канун наступления нового года: 1979, 1997, 2007 годы.
Главные события романа разделены повторяющимися промежутками, что свидетельствует и о точечности в развитии основных событий, и о предвосхищении некоторых ситуаций, которые происходят в настоящем. Например, исцеление Петрова-младшего таблеткой аспирина, купленной в 1979 году; детский утренник, повторяющийся в декабре 1979 и в 2007 годах и др.
В центре сюжета описание трех дней, на протяжении которых Петровы борются с охватившим все семейство гриппом. Вирус овладевает не только телом, но и сознанием центральных персонажей (четой Петровых), искажая их восприятие реальности. Болезнь как способ выхода из привычного течения жизни, временно останавливает, замедляет существование и дает больным возможность для саморефлексии. Болея, главные герои вспоминают и сам процесс погружения в прошлое приводит к выздоровлению.
В основе сочетания обыденного с мистическим — бессознательная вера в чудо, но все чудесное воспринимается главными героями как часть окружающего их серого мира. В этой связи особое положение занимает основное событие романа, ментально изменяющее, можно сказать, перекодирующее главного героя — Петрова. Это событие умело замаскировано автором и по сути уже свершилось. Ретроспективная сцена встречи маленького Петрова с «настоящей Снегурочкой» открывает череду подобных встреч с «сумасшедшими», «отморозками», ставшими частью повседневной жизни главного героя.
Ироничный стиль Сальникова — еще одна стяжка, позволяющая создать художественный мир с двоящейся реальностью. Автор в одном предложении умудряется со/противопоставить закономерное с абсурдным. На этом пограничье и рождается жесткий и циничный юмор Сальникова: «Между лавочками и кустами прогулочной зоны, что разделяли две полосы движения, гулял только собаковод с настолько мелкой собакой, что виден был от собаки больше поводок, чем она сама, и видно было, что собаковод именно собаковод потому, как его характерно волокло по улице то к одному кусту, то к другому» [2, с. 88].
Многословность, кажущаяся избыточной, — другая особенность авторского стиля. При чтении романа Сальникова создается впечатление об особой оптике в восприятии «мирности мира», говоря словами М. Хайдеггера [3, с. 200]. Изображение мира постоянно спотыкается об его вещность, которая порождает у повествователя поток ассоциаций и воспоминаний, что расширяет описание, делая художественную реальность материально-ощутимой, зримой, а значит реальной для читателя.
ЛИТЕРАТУРА
- Барт Р. Удовольствие от текста // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. 617 с..
- Сальников А. Петровы в гриппе и вокруг него. М.: Издательство АСТ, 2020. 411 с.
- Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Marginem, 1997. 452 с.
Алина Малькова — литературовед, ассистент кафедры истории русской литературы ХХ века ТГУ.
