Писать меня чаще всего вдохновляют люди, какие-то находки, но в особенности — путешествия. Возможно, потому, что в них совмещены обе эти вещи. Люди — всегда очень разные, со своей историей, правилами, мыслями. Находки — таинственные.

Очень хорошо помню свою поездку в Прагу, было это около трех лет назад. В этом путешествии находки встречались мне каждую минуту. Узкие улочки, загадочные в своих смыслах памятники, туманное небо, готические здания, крошечные украшения на блошиных рынках, книги Франца Кафки на пражском… Все, что оставляло неуловимый след вдохновения.

Прага для меня — клубок историй, связанных одной нитью между собой. Даже какие-то незначительные детали — вот пробежала пятнистая кошка через дорогу, вот чья-то мать зовет из окна своих детей домой, вот проходит одинокий старик и улыбается, почтенно снимая шляпу, а вот висит около тротуара табличка с надписью «Позор», что на самом деле по-чешски значит «Внимание».

Была я в Праге дважды, но первый раз — совсем ребенком, помню очень мало. Карловарские оплатки (это такие особые вафли), буквально достопримечательность Чехии, и большую площадь в центре Праги. Удивительное свойство Праги в том, что можно начать прогулку с любой улицы и прийти в неизвестный переулок, наткнуться на одинокий костел или храмик. Кажется, столько всего хранит этот город, что можно изучать его годами — лишь прохаживаясь каждое утро по одиноким узким улицам. Никогда не знаешь, куда они тебя приведут.

Прага словно создана из легенд. Возможно, благодаря тому, что город усыпан памятниками. Они здесь совершенно разные, иногда до глупого забавные, иногда — до дрожи пугающие. Всадник на коне вверх тормашками — прямо посреди магазинов; фигура, скрывающая свое лицо под объемными одеждами — подобно призраку; висящий на одной руке человек на крыше здания; голова Франца Кафки, что расходится на части, а потом вновь и вновь приобретает узнаваемый вид — перечислять можно невозможно долго.

Франц Кафка, кстати, появляется в городе в самых разных формах. От музея до памятников, от вывесок магазинов с его лицом или именем, до крошечных вещичек и книг на блошином рынке. Прожив здесь большую часть своей жизни, он говорил: «Прага не отпускает [...] У этой матушки острые когти». И действительно — Прага словно продолжает идти за тобой, хватается за твой след.

До того как поехать в Чехию, я начала читать роман Жорж Санд «Консуэло». История про испанскую оперную певицу, что встречает на своем пути испытания судьбы и стремится лишь к одному — музыке. Я не успела дочитать роман до конца — нужно было уезжать. Вернувшись из Чехии, вдохновившись ее средневековой историей, тайнами и архитектурой, я продолжила читать. Действие начало медленно перетекать в Прагу, даже появился персонаж — Зденко, говоривший мифами старушки Чехии. Сейчас это кажется мимолетным, но тогда я подумала: часть Праги словно вернулась вместе со мной. В то время я писала много — всё было пропитано атмосферой Чехии и ее легендами. Прямо как говорил Кафка: Прага не отпускает.

Иногда Прага видится мне одиноким темным рыцарем, защищающим город от чужих взоров, с лицом, что никто не видел. А иногда — кроткой старушкой, с теплыми руками и нежным взглядом. Она освещает свой путь свечой, и лишь капли горячего воска оставляют след и заставляют прохожих думать: «…город живет сам по себе. //два варианта // А иногда — дворовой собакой». Ее шерсть потрепана, одна лапа слегка хромает, но сама она кажется невероятно хрупкой. Желтый свет фонаря падает на ее шерсть и подсвечивает глаза, смотрящие куда-то вглубь переулка, задумчиво. В таком свете она становится изящной и величественной, будто в ее взгляде — все тайны старого города.

Я часто вспоминаю Прагу. Иногда — сидя на своей кровати, когда в комнате полумрак и только одинокий свет от экрана монитора, звуки неперестающего дождя, вспышки молнии, освещающие мою комнату на мгновение, грохотание неба. Капли стучат по крыше в совершенно неуловимом ритме, но есть в них и какой-то особый темп. Словно топот ботинок и постукивание пальцами по столу такого не повторят никогда. Часто в эти звуки капель вмешивается ветер, он как вуаль, окутывающая, что-то шепчущая — возможно, те самые легенды. В такие моменты кажется, что город сам приходит ко мне, проведать и пообщаться.

А после я сажусь за стол и начинаю писать…

Елизавета Любимова — студентка 2 курса факультета исторических и политических наук, направление «история»