Поездка в метро в наши дни из чуда техники превратилась в ритуал: нужно просто сделать это и двигаться дальше. Без осознанности, без отношения, как факт. Уже без разницы, как проходит поездка, с кем ты едешь и под чем проезжаешь, если смотреть с поверхности. Нужно просто войти, убить время и выйти на своей станции, словно ничего не было.

Хотя иногда возникают обстоятельства, которые привлекают внимание. Например, мать с ребёнком, который ревёт на весь вагон, несмотря на любые попытки его успокоить. Соску он уже выплюнул, грязное в рот класть мама не собиралась, поэтому терпеть его плач приходилось до тех пор, пока кто-то, «певец» или слушатель, не выйдет. Практически все перебрались в другую часть вагона, подальше от раздражающего звука, но были и те, кто сидел рядом, несмотря на шум. Например, молодая девушка, покрасившая свои натуральные светлые волосы в бирюзовый цвет. Она сидела в наушниках, взгляд прикован телефоном, во рту жвачка. Ещё на нос прищепку нацепить — и кажется, что свою остановку она найдёт разве что на ощупь. Хотя запахи она уже не чувствовала, если учесть, что рядом с ней сидит заляпанный свежим акрилом, легко одетый, но в шапке длиннее головы бородатый немытый мужичок. Он то и дело выглядывал из-за писавшей своему парню девушки и продолжал выводить что-то на своём планшете, без стилуса, прямо пальцем.

Девушка села раньше этих раздражителей и выходить ей, видимо, позже, поэтому уходить с насиженного места из-за звуков или запахов она не собиралась. Но всё-таки мельтешащий перед глазами хиппи смог отвлечь её от переписки и заставил посмотреть с укоризной. Состояние попутчика было настолько расслабленным, а мимика — лёгкой на улыбку, что девушка могла подумать, будто тот под кайфом. Однако зрачки неформала были в норме, слюни он не пускал, а движения рук были осмысленными и настолько аккуратными, насколько позволяет тряска в метро. Девушка мельком взглянула на планшет, в нём оказались прорисованные очертания вагона, лица людей с того угла, на который у хиппи открывался вид, но была одна особенность. Практически весь вагон был окрашен в помесь серого и тёмно-зелёного цветов. Мать была жёлто-зелёная, но с полностью розовыми глазами и пятном на груди, где-то на уровне сердца, тоже розовым. Ребёнок же почти полностью был красным, но всё же в глазах и на уровне груди у него были ярко-жёлтые пятна.

Девушка вытащила наушник из одного уха.

 — Это абстракционизм? — в искусстве девушка почти не разбиралась, но её детские раскраски мама в шутку называла абстракционизмом из-за неестественных сочетаний цветов и того, что карандаш вечно вылезал за контуры.

 — Что? — то ли из-за шума, то ли из-за погружения художник не сразу понял, что обращаются к нему, но немного погодя звуки сложились в слова. — Нет, просто… — он слегка улыбнулся, — я как вижу, так и рисую.

 «Как можно так видеть?» — всё-таки начали у девушки возникать подозрения, что человек не совсем в здравом уме.

 — Вам бы волосы в зелёный цвет покрасить. — хиппи захотелось поговорить.

 — Что? — на этот раз врасплох застали уже девушку.

 — Я говорю, раз уж вы решили красить волосы, вам по характеру зелёный подойдёт. А бирюзовый не соотносится.

 «Да заткнись ты, придурок» — подумалось девушке и она поспешила залепить наушником канал связи.

— Подождите! — вдруг остановил её хиппи.

Девушка не собиралась выслушивать его бред: за покраской волос стояла вполне конкретная цель — удержать на себе внимание её парня, а то в последнее время он начал чаще глазеть на других, поэтому его взгляд нужно было приковать, как это делают осы, ядовитые лягушки, светящиеся медузы — чем-то ярким, заметным, неестественным, опасным…

— Это ваша сумка? — не унимался хиппи.

Девушка повернулась и посмотрела. Несколько остановок назад она краем глаза приметила, как одетый в чёрное смуглый брюнет с чёрной спортивной сумкой садился где-то рядом. Правда, она не замечала, чтобы он выходил. Никто не заметил. А сумку он зачем-то оставил здесь.

  Взгляд скользнул по табличкам с рисунками, которые висят в общественных местах, в частности — «не трогать незнакомые предметы». Девушка побледнела от ужасного осознания.

— Бомба! — закричала она и соскочила с места. Все пассажиры отреагировали на это: толпой повалили  из вагона, по пути нажимая все экстренные кнопки, какие только можно. Детский крик не унимался, а плач ребёнка перестал быть насущной проблемой: его голос только влился во всеобщую панику.

Девушка тоже хотела бежать вместе со всеми, но краем глаза заметила, что бегут не все. Сумасшедший художник подошёл к сумке, расстегнул её и начал рассматривать содержимое. К сожалению, реальность отличается от фильмов: нет электронного циферблата с обратным отсчётом до взрыва, и провода одноцветные — злоумышленникам не с руки давать нам шанс спастись, иначе зачем им всё это? Только маленький зелёный светодиод равномерным миганием уведомлял о том, что устройство работает, и может произойти взрыв.

— Что ты делаешь?! — девушка дёрнула хиппи за плечо, не дай бог она еще взорвется.

— У вас есть ножницы? — спросил хиппи. В его голосе не чувствовалось былой расслабленности, предвещающей халатность: он был невозмутим, и это заставило девушку на мгновение забыть о панике.

— Есть… — сама не до конца осознавая резкую перемену своего настроя, девушка полезла в сумочку и достала ножницы для бумаги.
Без малейшей доли сомнения хиппи взял ножницы и разрезал один из проводов. Светодиод окончательно погас, и взрыва не произошло. Художник протянул ножницы обратно. Девушка с удивлением смотрела на спасителя.

— Откуда вы узнали какой провод перерезать?…

— Да тут же всё видно: один бордовый и три салатовых.
Девушка ещё раз заглянула в спортивную сумку — все провода были чёрными.

Она ещё о многом хотела расспросить художника, у которого она на пару мгновений увидела не пойми откуда взявшееся белое пятно слева на груди, но на следующей станции и сумку, и хиппи забрала полиция. Не укладывалось в голове, как мог человек, не связанный ни с сапёрным делом, ни с производством самой бомбы, обезвредить её. Оставалось надеяться, что его покажут по телевизору, где можно будет увидеть краткую информацию, найти по имени-фамилии и как-то связаться с ним... Девушка решила не ждать следующее метро и дойти до дома пешком — хватит на сегодня адреналина. По дороге она заскочила в магазин, и, когда уже была в квартире, поставила на стол зелёную краску для волос.

Всеволод Шорохов — студент специальности «Литературное творчество» ФилФ НИ ТГУ (мастерская Ю.С. Буркина)