26.05.2025

Студенты «Литературного творчества» существуют не только в мире литературы и написании текстов. В сегодняшнем интервью Артём Тюников, студент 2 курса, поделился с журналом «Речь» о театральной кухне и о том, как филологическое образование помогает ему в актёрской деятельности.

— Как началось твое знакомство с миром театра?Что тебя связывает с миром театра?

— В 13-14 лет я начал ходить в театральную студию «Так надо» (ОК ДЭТС «ТАК НАДО»). Мне очень повезло, потому что я сразу понял, что театр – это моё. Пока я обучался в этой студии, смог посетить множество театральных мероприятий, мастер-классов. Я много выступал на сцене: со спектаклями, с вокальными и хореографическими номерами, с актёрскими и чтецкими. За это время успел сняться в сериале «Соцсети», поучаствовать в некоторых проектах Томского ТЮЗа. А уже в 2023 году закончил студию и стал её выпускником. Я и по сей день продолжаю заниматься театральной деятельностью.

— Как происходит выбор произведений для постановки? Это полная свобода воли режиссёра или есть определённая потребность или заказ, который вы реализовываете?

— Иногда бывает так, что спектакль сделан по заказу, например: «Нужна постановка для взрослой аудитории, женщины 60+ лет». Обычно это ничем хорошим не заканчивается. Спектакль оказывается средненьким. Но учреждение в любом случае должно получать прибыль и охватывать аудиторию. А государственное учреждение просто обязано предоставлять продукты, которые подошли бы для любого зрителя.

— Как происходит обсуждение пьесы и работа с режиссёром?

— Все режиссеры работают по-разному. Режиссёр, с которым мы делаем спектакль «Баллада о солдате», Виталий Фёдоров, работает этюдным методом. Что это значит: у него есть тридцать процентов от замысла всего спектакля, а семьдесят — ничего конкретного. Виталий сам не знает, что будет дальше. И на основе примерного сюжета приходим к нему мы, актёры, с этюдами. Но, важное уточнение, этюд не как некий набросок, а как законченное театральное действие. Поодиночке или в паре мы показываем режиссеру мини-сценку того, как мы видим воплощение произведения, пытаемся передать ту атмосферу, которую уловили сами. Виталий же потом размышляет, как это можно раскрутить и нужно ли вообще раскручивать. У нас нет вертикали власти между режиссёром и актёром, мы все можем влиять на постановку равнозначно. Но, тем не менее, финальное слово остаётся за Виталием, потому что актёрский и режиссёрский языки всё-таки разные. Виталий со стороны видит картину жизни, в то время как мы её проживаем на сцене.

— Какой подход к работе с текстом для его сценической постановки тебе ближе: строгое следование оригиналу или свободная интерпретация?

— Мне близко переосмысление, я люблю ремейки. В этом вопросе мне нравится позиция Дмитрия Крымова. Он говорит о том, что его задача — удивить зрителя. Например, человек всю жизнь читает «Анну Каренину», воспринимает её определенным единым образом, а потом приходит на спектакль и видит, как можно по-другому на это посмотреть. И вот он ставит «Анну Каренину», но спектакль называет «Серёжа», потому что в центре внимания уже другой персонаж — сын, и важен именно его взгляд на ситуацию.

— Как филологическое образование помогает тебе в актёрской деятельности?

— Это определенно влияет на общий уровень эрудиции и литературной подкованности. Например, совсем скоро начнётся постановка нового спектакля «Девятый выпуск» по пьесе Елены Исаевой. Это история про лицеистов эпохи в 1830-х годов. Пьеса, в сущности, историческая, она основана на документальных фактах: на переписках и письмах. И нам, как актёрам, необходимо понимать, в каком, скажем так, обществе, в какой атмосфере мы существуем как герои. И для понимания этого контекста я предложил команде прочитать книги Лотмана «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII–начало XIX века)» и «Александр Сергеевич Пушкин: биография писателя». В такие моменты и хочется поблагодарить, например, Евгения Олеговича за знакомство с такими знаковыми работами.
Но иногда филологическое образование мешает. Театральный подход к рассмотрению, интерпретации и обсуждению текста другой: ты всегда, когда выходишь на сцену, должен понимать, зачем ты идёшь. Самое главное для актёра — мотивация. Даже если у тебя задача — пройти из кулис в кулисы, ты должен придумать себе, зачем ты это делаешь. Актёр должен играть смыслы, а не просто ходить по сцене. Зачастую приходится выдумывать то, чего нет в тексте, для того, чтобы оправдать своего героя. Я много додумываю, что, как филологу, очень вредно. Например, в спектакле «Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?» я играю мальчика по имени Берра. В одной из сцен он спрашивает у страдающего болезнью Альцгеймера дедушки Нильса о том, когда у него день рождения. Дедушка отвечает, что, наверное, скоро. Мальчик продолжает допытываться: «Ну, наверное, в следующую пятницу?». И дедушка соглашается с ним, хотя сам не знает точную дату. В этой ситуации я не могу ответить, почему мой герой сказал про пятницу: об этом не говорится в тексте, и я никак не могу это подтвердить. А как актёр я должен придумать для себя: «Почему я говорю эти слова?», «Что меня мотивирует их сказать?». Должно быть сегодня пятница, и я понимаю, что неделя — это время, которого хватит для того, чтобы успеть подготовить подарок. Хорошо, я придумал это обстоятельство, и текст, соответственно, наполняется новыми неавторскими смыслами. И вот как филолог я не могу себе этого позволить, я должен ограничиться анализом того, что написано, а не того, что могло бы быть. Иногда я спорю со своими коллегами по этому поводу, и чаще всего это заводит нас в тупик. Мне кажется, важно смотреть на текст и не во всех ситуациях стоит отходить от него.
Филологическое образование дает возможность глубже работать с текстом. В «Девятом выпуске», например, Веселовский говорит: «Что же я могу, если я не могу?». И на эту фразу я смотрю уже не просто как на факт: он не может, потому что реально не может. А по сути, эта фраза является главной мыслью всей пьесы. Ни лицеисты, ни государство – никто ничего не может сделать. Если бы я не был филологом, возможно, я бы и не задумался об этой проблеме — всеобщей беспомощности.

— В каких проектах ты сейчас принимаешь участие? Какие есть планы?

— Сейчас проходит конкурс на Дальнем Востоке «Новые грани» среди актёров на выявление молодых талантов. Я хочу пойти туда со чтецким номером. Номер будет на основе песни Игоря Растеряева «Ворота» и текста из его же книжки «Это чё за балаган?!». Я сам себе организовываю музыкальное сопровождение: буду играть на гармошке и читать монолог. Сложностей с этим номером не возникало, потому что я уже начинаю смотреть на многие вещи как режиссёр: пытаюсь понять, как поставить то или иное произведение, воплотить образ на сцене.

На данный момент я занят в трёх спектаклях: «Баллада о солдате», «Умеешь ли ты свистеть, Йохана?» и «Девятый выпуск», но планируются вводы и в другие постановки. В «Балладе о солдате» поднимается сейчас очень актуальная тема: мы планируем поставить общечеловеческий спектакль. Хотим передать не конкретную историю из фильма и даже не рассказать о Великой Отечественной войне. Мы покажем скорбь всего мира во время войны. Не будет конкретной эпохи, её представителей. Там будут просто люди, которые находятся вне истории. И просто война, которая ни к чему не привязана. Потому что сама война носит общечеловеческий характер, и люди перед ней все одинаковы.

Татьяна Федотова — студент 2 курса специальности «Литературное творчество» Филологического факультета НИ ТГУ (мастерская В. Ю. Баль)

Артем Тюников — студент 2 курса специальности «Литературное творчество» Филологического факультета НИ ТГУ (мастерская Д. Н. Коростелева)