Abbey Road
До прочтения рекомендую прослушать альбом The Beatles «Abbey Road»
В среднем житель Нью-Йорка тратит полтора часа в день на поездку в метро. Камю давал советы, как не терять минуты и часы зря, а чувствовать время во всей его протяженности. Для этого следует «проводить дни в приемной зубного врача на жестком стуле; сидеть на балконе в воскресенье после обеда; слушать доклады на непонятном для тебя языке; выбирать самые длинные и самые неудобные железнодорожные маршруты и, разумеется, ездить в поездах стоя; торчать в очереди у театральной кассы и не брать билета на спектакль и т. д. и т. п.».
Предлагаю альтернативный способ.
В среднем от работы на 34-ой улице до дома в Бруклине ㅡ сторона А «Abbey Road», если ехать в экспресс составе метро. Но это в среднем.
Утренняя поездка с чёрным чаем с овсяным молоком в кружке на вынос (я из Казахстана, но с аллергией на коровье молоко) и чтением как всегда неприятных новостей в среднем длится до Octopus garden. Была бы возможность, я бы взяла друзей смотреть на сад осьминогов, позвала бы парня, что ухаживал за бабушкой в больнице, бывшего заключённого, что вывез и придал огласке архив ФСИН, честных школьных учителей и врачей, неравнодушных к работе, беларусов, да много ещё кого. Думаю, осьминоги бы нас к себе пустили, и пели бы мы там и водили хороводы, и знали, в саду осьминога безопасно, потому что он находится на дне моря и нас там никто не отыщет. К тому же осьминоги крайне чистоплотны.
Если поездка днём, то пытаюсь все замечать. Почти напротив сидит темнокожая женщина со свёрнутыми листками в полоску, перетянутыми резинкой. Ручка в правой руке что-то записывает на верхнем. Мне кажется, он тоже что-то замечает. То ли словами, то ли рисунком.
А если еду вечером после работы, то можно застрять на I want you, I want you so bad… при условии, что многоточие — это три ноты (там там там).
Но можно встретить и солнце ночью с Джорджем Харрисоном, как сегодня, если ехать после бутылки вина с друзьями в вагоне метро, который то едет, то стоит, где водитель бормочет что-то в громкоговоритель, а весь состав замирает на несколько минут прям на мосту. Дождь нависает таким туманом, что из окон вагона с трудом виднеется Бруклинский мост. Каждый раз, когда дают объявление по громкой связи, мужчина рядом перестаёт разговаривать вслух и прислушивается. А ты «Cuando para mucho mi amore de felice corazón»… на автомате, потому что итальянцы, французы, испанцы — все смешались в голове как в полуночном вагоне.
Самое же приятное — это проворачивать ключ под слова «once there was a way to get back home», и уже через минуту упасть в кровать и чувствовать себя «her majesty». Потому что был замечательный и плодотворный день, потому что доехала, дошла, а завтра будет другой день и «прекрасным майским утром стройная амазонка на великолепном гнедом скакуне [будет нестись] среди цветов по аллеям Булонского леса».
15 ноября 2021
В среднем житель Нью-Йорка тратит полтора часа в день на поездку в метро. Камю давал советы, как не терять минуты и часы зря, а чувствовать время во всей его протяженности. Для этого следует «проводить дни в приемной зубного врача на жестком стуле; сидеть на балконе в воскресенье после обеда; слушать доклады на непонятном для тебя языке; выбирать самые длинные и самые неудобные железнодорожные маршруты и, разумеется, ездить в поездах стоя; торчать в очереди у театральной кассы и не брать билета на спектакль и т. д. и т. п.».
Предлагаю альтернативный способ.
В среднем от работы на 34-ой улице до дома в Бруклине ㅡ сторона А «Abbey Road», если ехать в экспресс составе метро. Но это в среднем.
Утренняя поездка с чёрным чаем с овсяным молоком в кружке на вынос (я из Казахстана, но с аллергией на коровье молоко) и чтением как всегда неприятных новостей в среднем длится до Octopus garden. Была бы возможность, я бы взяла друзей смотреть на сад осьминогов, позвала бы парня, что ухаживал за бабушкой в больнице, бывшего заключённого, что вывез и придал огласке архив ФСИН, честных школьных учителей и врачей, неравнодушных к работе, беларусов, да много ещё кого. Думаю, осьминоги бы нас к себе пустили, и пели бы мы там и водили хороводы, и знали, в саду осьминога безопасно, потому что он находится на дне моря и нас там никто не отыщет. К тому же осьминоги крайне чистоплотны.
Если поездка днём, то пытаюсь все замечать. Почти напротив сидит темнокожая женщина со свёрнутыми листками в полоску, перетянутыми резинкой. Ручка в правой руке что-то записывает на верхнем. Мне кажется, он тоже что-то замечает. То ли словами, то ли рисунком.
А если еду вечером после работы, то можно застрять на I want you, I want you so bad… при условии, что многоточие — это три ноты (там там там).
Но можно встретить и солнце ночью с Джорджем Харрисоном, как сегодня, если ехать после бутылки вина с друзьями в вагоне метро, который то едет, то стоит, где водитель бормочет что-то в громкоговоритель, а весь состав замирает на несколько минут прям на мосту. Дождь нависает таким туманом, что из окон вагона с трудом виднеется Бруклинский мост. Каждый раз, когда дают объявление по громкой связи, мужчина рядом перестаёт разговаривать вслух и прислушивается. А ты «Cuando para mucho mi amore de felice corazón»… на автомате, потому что итальянцы, французы, испанцы — все смешались в голове как в полуночном вагоне.
Самое же приятное — это проворачивать ключ под слова «once there was a way to get back home», и уже через минуту упасть в кровать и чувствовать себя «her majesty». Потому что был замечательный и плодотворный день, потому что доехала, дошла, а завтра будет другой день и «прекрасным майским утром стройная амазонка на великолепном гнедом скакуне [будет нестись] среди цветов по аллеям Булонского леса».
15 ноября 2021
Галина Вырва — выпускница специальности «Отечественная филология» ТГУ. Сейчас живет и работает в Нью-Йорке, выпускает подкаст об эмиграции «Где родился, там не пригодился». В колонке пишет о влиянии нью-йоркского метро на жизнь человека.
